О! Рыбалка! Обожаю!
Когда мы строили наши наполеоновские планы, о рыбалке тоже зашел разговор. Дескать, принимающая сторона обещала показать уловистые места на Оби. Так что, Палыч, бери снасти, объяснял мне Данил, а мы с Юрой захватим котел, — и с тебя мастер-класс по приготовлению ухи. Тащить громоздкие снасти мне не хотелось, мы сошлись на промежуточном варианте: я захвачу коробку с самыми уловистыми блеснами и прочими приманками, а какой-нибудь простенький китайский спиннинг с катушкой прикупим уже на Урале.
Не купили, и правильно сделали. И даже блесны не стоило везти через половину страны, — это стало ясно при первом же взгляде на «уловистое место». Оказалось оно небольшим, прямоугольным и площадью примерно с комнату квартиры средних габаритов. С одной стороны в водоемчик впадал крохотный ручеек, с другой вытекал. Поверхность воды густо покрывали облетевшие с деревьев листья. Возможно, перед нами был пожарный водоем, выкопанный в давние времена, когда аэродром не был таким заброшенным. Неподалеку виднелся еще один такой же проточный водоемчик, близнец первого, и на его берегу лежала приготовленная удочка.
— Да есть тут рыба, есть, — сказала Аня в ответ на наши недоуменные взгляды. — Во-о-от такие карпы запущены, и много. Сидят голодные, клюют хорошо.
Илл. 10. Уральская рыбалка. Совсем не такой она представлялась из Питера.
По моим представлениям, карп рыба теплолюбивая, и сезон его клева давно прошел. Ближе к зиме карпы вообще впадают в спячку, а осенью сонные, вялые и практически не питаются. И насадка немного смутила: ломоть соленого свиного сала, впервые видел, чтобы на него ловили и карпов, и рыбу вообще. Но Аня уверяла, что здешние карпы ни кашрут, ни халяль не соблюдают, исправно попадаются на сало. Во-о-от такие!
Могу сказать одно: какая-то рыба в водоемчике действительно водилась. По меньшей мере одна. И на маленький кусочек сала клюнула. Один раз. Поплавок недолго подергался, пуская круги, и снова замер, так толком и не утонув. Сало по-прежнему висело на крючке, слегка пожеванное.
И всё. Мы забрасывали в разные места, меняли глубину, перешли на другой водоемчик, — бесполезно, карпы в дальнейшем никак себя не проявляли. Оно и к лучшему, наверное. Все равно котел для ухи Данил с Юрой не привезли, да и заниматься её приготовлением было некогда. Не люблю ловлю по принципу «поймал-отпусти», не стоит вылавливать рыбину, чтобы всего лишь сделать с ней селфи и отпустить обратно.
Поднялся ветерок, стоять у воды стало холодно. Отправились согреваться в машину. Но дул тот ветер, очевидно, только у земли, на состояние облачного покрова никак не повлияв. И когда истек назначенный срок, Евгений объявил: все, отбой, попробуем улететь завтра.
И мы покатили обратно в гостиницу, заливать горе. И в самом деле, обидно: все организовано и оплачено, до перевала рукой подать (в сравнении с проделанным по Уралу путем, разумеется), а вот застряли из-за паршивых облаков… Хоть пешком иди. И ничего не сделать, можно лишь тупо ждать летной погоды.
Жизненная несправедливость была велика, и залили мы ее соответственно — с размахом и энтузиазмом.
Но все-таки закончу эту главу на позитивной ноте. В ходе рыбалки болтали с Аней о разном, так или иначе связанном с перевалом и с дятловским походом. Среди прочего она сообщила, что полностью сгоревший в 2010 году поселок Вижай вновь отстроен, там снова живут люди.
Так что информация из «Дороги к Мертвой горе»: нет, дескать, больше Вижая, — утратила актуальность. Мелочь, но приятно. Историческое все-таки место.
Глава 5. Зловещая девятка, или Под винтом вертолета о чём-то шумит…
Следующим утром хотелось умереть. А вставать, завтракать и тащиться на аэродром не хотелось совершенно. Кое-как, пинками, поднял свою полумертвую тушку и погнал сначала в ванную, затем в гостиничное кафе.
— Что будешь на завтрак? — спросил Данил.
— Пиво.
— Не продадут, рано.
— А если хорошенько попросить?
— Не продадут, просил. По дороге купим.
Ехать на аэродром казалось делом бесперспективным. Поскольку небо на вид ничем не отличалось от вчерашнего. Появилось тоскливое предчувствие, что в Нягани мы застряли надолго.
— Неделю, допустим, я летной погоды дожидаться могу, — сказал Данил уже на улице, разглядывая небеса. — Но никак не дольше. Работа.
— За неделю, наверное, можно обернуться туда-обратно на вездеходе, — предположил я. — Поехали.
— На вездеходе?
— Тьфу… на машине, пиво через десять минут начнут продавать. Ну, а потом и на вездеходе можно.
— Вездеход… а деньги, выложенные за вертолет, пропадут. Ты, Палыч, о чем-нибудь способен думать, кроме пива?
— Сейчас? Нет. Вот через часок, когда поправлюсь…
И мы снова поехали на аэродром. Завернув по пути в магазин, разумеется.
На аэродроме нас поджидала радостная и неожиданная весть: грузимся и взлетаем! Над горами погода летная!
Черт… а я оставил штормовку в номере гостиницы, уверенный, что и сегодня не улетим. Зато купил булочку с кунжутом для карпов из пожарного водоема, — вдруг их, перекормленных салом, на мучное потянет? И бутылку шустовского коньяка купил, для себя, — вдруг опять придется здесь скучать до обеда? Про аэрофобию и ее лечение тоже не стоило забывать.
Но мысль о том, что скоро окажемся на перевале, вымела из головы и рыбалку, и коньяк. Без штормовки переживу, думал я, и даже лучше прочувствую, что творилось в ту историческую ночь на склоне Холатчахля… а до обморожения дело не дойдет, не февраль месяц.
Вылет задерживался. Причем теперь уже по причине, никак не связанной с погодой. Внезапно обнаружилось, что на борту вертолета ровно девять человек: семь пассажиров и двое пилотов. И пилоты забастовали: никак, дескать, нельзя лететь на перевал вдевятером. Куда угодно можно отправляться в таком количестве, но только не туда. Примета исключительно дурная.
Круговорот суеверий в природе: много лет журналисты запускали утки о других, с дятловцами не связанных, девятках, якобы погибших в районе Холатчахля и Отортена. О девятерых манси, о девятерых ленинградских туристах, о девятерых летчиках и пассажирах разбившегося самолета… Все эти высосанные из пальца байки давно опровергнуты и развенчаны, но что с того, миф уже укоренился в сознании прочно, — и ударил по нам исподтишка в самый неожиданный момент.
Бороться с суевериями здесь и сейчас смысла не имело. Выбор был прост: или кто-то останется, или надо срочно найти десятого.
Да, кстати… Я ведь обещал познакомить читателей еще с двумя участниками экспедиции. Сейчас самое время. Знакомьтесь: Александр, наш шеф-повар, отвечавший за питание экспедиции. Кто-то может сказать, что это барство, пижонство и полный декаданс — лететь на перевал со своим шеф-поваром. Я сам человек неприхотливый и вполне смог бы обойтись сухим пайком. Но опции отказаться от этой услуги не было, а на перевале, пока мы лазали по склонам и курумникам, Александр приготовил действительно потрясающе вкусный обед.
Илл. 11. Александр, обеспечивший нас вкусной и здоровой пищей.
А еще с нами летел Максим, гид и проводник, знавший об окружавших перевал местах всё. Мы как-то по умолчанию посчитали, что происходит он из местных манси: невысокий, стройный, жилистый, с характерным типом лица… Посчитали и попали пальцем в небо. Внешность бывает обманчива, и корни у Макса оказались русские и татарские.
Илл. 12. Максим (в центре). Он много чего знает о финальном этапе дятловской трагедии — но, к сожалению, ничего нового услышать не довелось, все тот же типовой набор самых расхожих версий.