В связи с чем наиболее отмороженные финские националисты считают, что границы «Великой Финляндии» должны простираться аж до Урала, захватывая ХМАО (нефть и газ всем нужны). Националисты более умеренные согласны довольствоваться Карелией, Кольским полуостровом, Прионежьем и Приладожьем. И если кто-то считает, что великодержавные финские мечты остались в 40-х годах двадцатого века, когда мечтатели крепко получили по рогам, — то это не совсем так. Например, в Санкт-Петербурге с начала 90-х пышным цветом расцвели всевозможные финские землячества, финские детские сады и гимназии, финские благотворительные организации, — причем к финской нации их организаторы и руководители гуртом причисляют вепсов, карел, ижорцев, прочие малые аборигенные народы Ленобласти, — и великофинскую пропаганду ведут среди них весьма активно. Впрочем, и к дятловской истории, и к нашей экспедиции всё это имеет мало отношения.
Нягань, как уже говорилось, город современный. Продвинутый. Причем во всех смыслах и направлениях: гостиница, где у нас были забронированы номера, носила двусмысленное с недавних пор название «Радуга». Хуже того, и фасад ее был раскрашен в игривые радужные цвета.
Но, очевидно, люди Севера не столь испорчены, как мы, и не видят во всем намеков: внутри ничего подозрительного не обнаружилось, гостиница как гостиница, и постояльцы самые обычные. Вернее, даже не так: в сравнении с северными гостиницами, где доводилось бывать в старые годы, «Радуга» прямо-таки люкс и европейский уровень.
Илл. 6. Слева направо: «крузак», Данил, радужная гостиница и я, многогрешный.
В Нягани нас встречали, и численный состав экспедиции пополнили представители фирмы «Дикий Север»: гиды и проводники фирмы, аборигены, дети тайги и тундры, подрядившиеся доставить белых сахибов на перевал. На самом деле вру… К аборигенным народностям имел отношение лишь один из проводников, о нем чуть позже. Остальные были вполне себе европейцами и даже жили вдалеке от Нягани, в Ёбурге. Ну, такой вот у людей бизнес: возить туристов в разные примечательные места Урала, в том числе и на перевал Дятлова. Не самый, кстати, легкий бизнес и простой… Но не буду забегать вперед.
Илл. 7. Нягань, встречающие: Евгений руководил и координировал, Аня отвечала за то, чтобы с нами на перевале ничего не случилось. И тот, и другая справились на отлично. А с остальными участниками рейда на перевал мы познакомились на следующий день.
В хрониках дятловского похода Нягань не фигурирует. Причин тому много. Во-первых, начали строить город в 1965 году, так что прочие причины абсолютно не важны и не интересны.
Никакой северной экзотики в Нягани мы не наблюдали. Вполне можно было представить, что наша гостиница расположена где-то на окраине спального района Питера.
Что еще можно сказать о Нягани? Здесь, к слову, родилась теннисистка Шарапова, знаменитая эротичными звуками, издаваемыми на корте. А еще…
Нет. Хватит. Всем ведь интересно другое: как мы добрались на перевал, и что там нашли, а чего не нашли?
Поэтому оставим за кадром то, как завершился день прибытия в Нягань. И сразу перейдем к дню следующему. К попытке добраться до Холатчахля.
Глава 4. Особенности уральской рыбалки
Синоптики не подвели. Их прогнозы касательно «бабьего лета» оказались точными. Вообще-то средняя температура сентября в Нягани плюс шесть, мы там были в двадцатых числах месяца, но термометры показывали на десять градусов больше.
А вот с облачностью не повезло. Небо было затянуто низкой серой пеленой, ровной и беспросветной. Внизу стелился туман. Тем не менее после завтрака мы выдвинулись на аэродром на двух машинах. Северная погода переменчива, и оставалась надежда, что небо в течение дня еще очистится.
«Аэродром» — слишком громкое и пафосное название для того, что мы увидели по прибытии. Да, когда-то там принимали легкие самолеты, «аннушки» и Як-12, но это было давно. Состояние бетонной ВПП явно намекало, что на нее многие годы никто не приземлялся.
Старый аэродром (теперь в Нягани построен и функционирует достаточно современный аэропорт) используется как вертолетная площадка. Да и то не особо активно используется, вертолеты там не изобилуют, мы насчитали их ровно две штуки: крохотный легкий «Робинсон» и Ми-8, которому надлежало доставить нас на перевал.
Илл. 8. Вертолет «Робинсон». Как нам объяснили, эта игрушечно выглядящая винтокрылая машина — личный транспорт одного из местных жителей. Богато живут нефтяники…
Илл. 9. А это уже «наш» Ми-8. Машина основательная, хоть далеко не новая.
Спрашивать о годе выпуска Ми-8 я побоялся. Меньше знаешь, крепче спишь, — и без того видно, что возраст «вертушки» исчисляется не годами, а десятилетиями, не одним и не двумя. Подумал: «Долетим как-нибудь. Скорее всего. Мне еще больше лет, наверное, — и ничего, функционирую».
— Знаешь, а ведь грохнуться с небес на перевале очень завидная смерть, — объявил я Данилу со свойственным мне оптимизмом. — Красивый финал биографии, а испугаться даже толком не успеем, все быстро произойдет.
— Успеем, — мрачно сказал Данил. — Вертолеты не мгновенно падают.
Вертолет стоял, загруженный нашим снаряжением, в полной готовности к взлету. Небо нависало прежнее, серое и непроглядное, и проясняться не желало. Пилоты то копались в двигателе, что-то лишний раз проверяя, то с кем-то связывались по рации. Или с диспетчером, или с синоптиками… Поговорив, виновато пожимали плечами.
Мы осмотрели вертолет. Сфоткались в пилотской кабине за рычагами, сфоткались в грузопассажирском отсеке, и несколько раз на улице, на фоне вертолета. Больше заняться было нечем.
— Можете погулять по окрестной тайге, — предложил Евгений. — Говорят, год выдался нынче грибной необычайно. Раньше чем через час не взлетим, но далеко не забредайте.
Воспользовался предложением лишь я. Погулял, но тайга оказалась скучной. Обычный смешанный лес, не особо густой, не особо высокий. Грибы отсутствовали как класс. Да и ладно: ну, нарезал бы я там мешок боровиков, и куда их потом девать?
Вернулся, и скоро от Евгения последовала новая вводная: ждем еще полтора часа, и если за это время не дадут взлет, все переносится на завтра. Иначе прибудем на Холатчахль слишком поздно и ничего не успеем, разве что сделать селфи на фоне знаменитого останца. Вообще-то наши планы были гораздо обширнее, чем просто селфи, и спорить мы не стали: завтра так завтра, главное вылететь.
Дело вот в чем: первоначальный, еще весной разработанный план предусматривал ночевку на перевале. В палатке. Для получения самых полных и достоверных ощущений. Вертолет, дескать, сегодня нас привезет, а завтра заберет. А по дороге либо туда, либо обратно пробарражируем над Лозьвой и над тем местом, где стоял 2-й Северный, вдруг да высмотрим остатки старого рудника?
Мечтатели…
Когда стал известен прайс-лист на аренду вертолета, мечты пошли прахом. Не буду оглашать конкретные цифры (кому так уж они интересны, тот может обратиться в фирму «Дикий Север», нагуглить ее трудов не составляет), но поверьте: летать вертолетом над Уралом ОЧЕНЬ дорого. И запланированные полеты ужались до одного рейса туда-обратно. Правда, часть воздушного пути должна была пролегать над дятловским маршрутом, вдоль Лозьвы, — и надежду углядеть с высоты рудник я все же не терял.
Как уже сказано, Аня приглядывала за нашей безопасностью. Следила за тем, чтобы мы не заблудились и не подвернули ногу, чтобы на нас не набросились дикие звери (не надо улыбаться, со зверями все было всерьез, но об этом чуть позже). В общем, приглядывала. И, заметив, что подопечным грозит реальная опасность загнуться от скуки, предложила: а не заняться ли вам рыбалкой?