К тому же решились на крайние меры аборигены далеко не сразу, активисты сами долго напрашивались. А дятловцы шли мирно, никого не трогали, рыбу не ловили, наганами не угрожали. И никто бы их не обидел даже в землях суровых хантов, даже в суровые 30-е годы.

Версию о ритуальных убийствах можно смело отправлять на свалку истории. Всплывет еще на дятловедческих ресурсах, сомнений нет, но пока пусть полежит там.

Гораздо интереснее в протоколах допросов манси не то, как они открещиваются от любых обвинений в покушениях на жизнь туристов и вообще русских, а совсем иное.

По Северному Уралу одновременно с дятловцами передвигалось немало туристических групп: группа Блинова (спутники дятловцев до расставания в Вижае, помните?), сборная по туризму Свердловской области в количестве восьми человек (она же группа Карелина), прошедшая в феврале на 50 км южнее места трагедии… Были и другие группы, в том числе иногородние.

И о ВСЕХ этих группах манси знали. Ни одна не прошла свой маршрут незамеченной. С кем-то непосредственно встречались, но чаще наталкивались на след, оставленный туристами. Поначалу, до находки палатки и тел, это сбивало поисковый штаб с толку, любую поступившую от манси информацию проверяли: не дятловцы ли?

Большая ошибка — считать, что, если идешь день за днем по бескрайней тайге, никого не видишь, не встречаешь, — то и о твоем походе не знает никто. Все, кому надо, знают. Мнение, что лыжня, проложенная в лесу, штука недолговечная — назавтра прошел снегопад, и нет ее — не менее ошибочное. Поисковики нашли лыжню дятловцев три недели спустя после прохода по ней группы «Хибина» — снегопадов случилось за этот срок достаточно. Не на всем своем протяжении была видна, лишь на отдельных участках, но не пропала бесследно. Тот же ветер, что заметал лыжню, впоследствии сдувал с нее снег.

Самое интересное в допросах манси не то, что они рассказали о найденных в тайге в январе-феврале следах, а то, о чем они промолчали. А промолчали они о следах чужаков. Не было таких, никто чужой и неопознанный не проходил той зимой в интересующем нас районе. Ни на лыжах, ни на снегоступах. И на нартах, вездеходе или аэросанях не проезжал. Каждая лыжня из обнаруженных охотниками проанализирована, соотнесена с какой-либо из известных тургрупп.

Стали бы манси молчать, покрывая гипотетических чужаков?

А зачем им это? Их прессуют, их допрашивают, пытаясь раскрутить на признания в убийствах, — нелепо в такой ситуации кого-то покрывать. Даже если сам ничего не видел, даже с чужих слов надо немедленно сообщить прокурору: «Охотник Имярек болтал, что видел следы троих, идущих на снегоступах, и следы их привала нашел со смятой пачкой сигарет «Кэмел» и пустой бутылкой из-под виски. Вот их, большой начальник, ты и лови, а мне к моим оленям пора, однако. Давай протокол, где расписаться?» Ничего похожего не прозвучало.

И этот факт на корню режет множество дятловедческих версий о нехороших людях, догнавших (подстерегших) и перебивших группу «Хибина».

Под раздачу попадают зеки, двинувшие в зимний побег. Мнение о том, что заключенные зимой не сбегают, дожидаются «зеленого прокурора», здравое, однако зимние побеги хоть и редко, но происходят. Например, легендарный аферист Вениамин Вайсман, он же Веня Житомирский, играючи разводивший на изрядные деньги железных сталинских наркомов, один из своих побегов совершил морозной зимой. Он крупно просчитался, лишившись обмороженных ступней и кисти, но случались и успешные попытки. Однако даже самый талантливый мошенник не способен пройти по сугробам, не оставив ни следочка.

Заодно можно поставить крест на вертухаях, преследовавших бежавших зеков и отчего-то, не иначе как с лютого перепоя, принявших за беглецов несчастных студентов.

Аналогичным образом выводим из рассмотрения группу браконьеров-убийц. И заморских диверсантов. Хотя нет, у этих еще остается шанс. Вот какой: они могли десантироваться на парашютах прямо на склон Мертвой горы. Причем самолет должен был лететь на предельно низкой высоте, иначе бы диверсантов разбросало на большом расстоянии и даже собраться вместе стало бы для них изрядной проблемой. Почему никто не видел и не слышал летящий низко самолет — вопрос отдельный, но если его отбросить, то надлежит признать: диверсанты могли прибыть на место трагедии незамеченными для охотников-манси.

По тем же соображениям можно пока не исключать из рассмотрения браконьеров других, более высокого пошиба, — генералов, прилетевших на вертолете, — как и «космодромный спецназ», прибывший тем же видом воздушного транспорта. Равным образом не оставили бы длинных и заметных, многокилометровых следов на снегу экипажи «огненных шаров» — рептилоиды с планеты Нибиру.

Поразмыслив, не будем вычеркивать из списка еще и снежного человека. Он, конечно, существо грузное, след оставляет заметный, но мог обитать совсем неподалеку от места трагедии в какой-то норе и далеко от нее не отходить. Как добывал бы пищу при таком образе жизни? Ну-у-у… например, запасы бы летом делал: насушил бы грибов и ягод, рыбы вяленой припас… прокормился бы.

Если бы эти кандидаты в виновники старательно обходили ту часть склона, где сохранились следы идущих вниз дятловцев, — теоретически имеется микроскопическая вероятность, что их недавнее присутствие на месте трагедии ускользнуло от внимания поисковиков.

Но слишком уж крохотной представляется та вероятность. Полстраницы нулей после запятой и сиротливая единичка в конце.

Глава 4. Отстрел лишних сущностей, или Не все улики и показания одинаково полезны для следствия

Очень часто преступления остаются не расследованными, а виновники их — не наказанными из-за того, что у следствия слишком мало информации, недостает улик, позволяющих делать достаточно обоснованные выводы. А умозрительные версии, какими бы логичными и стройными они ни выглядели, могут увести очень далеко в сторону от истины.

С трагедией дятловцев ситуация обратная (в том, что на перевале произошло именно преступление, не возникло сомнений у судмедэксперта Возрожденного — не остается их после знакомства с актами экспертизы мертвых тел, найденных в овраге, и у нас).

В этом деле переизбыток улик и свидетельских показаний. Разнородных, противоречащих друг другу. Их столько, что, отобрав «нужные» и отбросив «лишние», можно обосновать практически любую версию, чем и пользуются беззастенчиво многие дятловеды.

Беда в том, что те самые отброшенные, «лишние» улики и свидетельства вполне способны опровергнуть любую выстроенную таким образом версию — чем, в свою очередь, успешно пользуются оппоненты автора версии — дятловеды другой «конфессии» или «секты».

Логический тупик?

Нет, логика на то и логика, что тупиков в ней не бывает. Применив принцип «исключенного третьего», понимаем: некоторые «улики» в действительности никого не уличают — они просто-напросто не имеют отношения к загадке. Упоминания о них оказались в папках уголовного дела по признаку единства места или единства времени — но нет ни малейшего намека на какую-либо причинно-следственную связь с трагедией. Так уж работали прокуроры Иванов и Темпалов — старательно и неумело. Тащили в дело все, что попадало в их поле зрения, не замечая при этом очевидных вещей.

Но ведь никто, наверное, и не считает, что в глухую таежную дыру распределяли отличников с юрфаков: держи свой красный диплом, поедешь в Ивдель. — За что?! Это где вообще?! — Сам найди на карте, мы в точности не знаем, но места, по слухам, шикарные: экология на пять с плюсом, экзотика-чумы-олени, надбавка к окладу опять же северная… золотое место, для лучших из лучших такие приберегаем! А в итоге в уголовном деле дятловцев очень много лишнего, а нужного как раз не хватает. Печально, но факт.

Несколько лишних сущностей надо отсечь сразу, чтобы впоследствии они не сбивали с толку.

Разумеется, мы не станем отправлять их в утиль голословно — мы берёмся убедительно доказать, что нет никакой причинно-следственной связи между ними и дятловской трагедией.