Но затем Юдин вместе с Герценом зачем-то отправился к тому домой. Описал обстановку в доме, жену Герцена, царящую семейную идиллию и т. д. Это как понимать? Сомнительно, что аптекарь всех, покупавших лекарства, водил домой и знакомил с супругой. Не исключено, что Ряжнев сдал больного студента под опеку Герцена, попросил уделить особое внимание, не выпускать из вида.
И все. Больше записей в дневнике нет, и в устных рассказах десятилетия спустя этот момент Юрий огибал: вернулся, дескать, в Свердловск тем же путем — и никакой конкретики.
На этом студент Юдин из дятловской истории исчезает на месяц с лишним, и всплывет лишь на опознании вещей в начале марта. Где был и чем занимался в этот месяц, никаких сведений нет.
Болел, отлеживался? Возможно…
Нельзя сбрасывать со счетов еще один вариант: у Юдина было развито интуитивное чутье на опасность. После предупреждений лесничего Ремпеля и охотника Чагина, после странных задержек в пути он почувствовал, что не стоит ходить к Отортену тем путем, от которого многие настойчиво отговаривали Дятлова, что добром такой маршрут не закончится.
Как донести до товарищей подсознательную убежденность, Юрий не знал — поднимут на смех, ославят как труса — и попросту выдумал свою болезнь. Или не выдумал, действительно почувствовал боли, но они имели психосоматическую природу и были вызваны не поездкой в продуваемом кузове грузовика, а подспудным нежеланием идти к Отортену долинами Лозьвы и Ауспии.
В нашей версии исчезновение того, что пропало во 2-м Северном, владельцы обнаружили очень быстро. Уже на следующий день, максимум через день. Потому что непременно должны были проверить: а не натворили там, часом, дятловцы чего лишнего?
Пропажу обнаружили, и первым, самым очевидным кандидатом в ее виновники стал Юрий Юдин. Все стрелки указывали на него.
Он уже накануне, в 41-м квартале, вел себя подозрительно: расспрашивал людей, делал записи, интересовался у Бороды 2-м Северным. А после раздумал идти в поход и провел в поселке много времени в одиночестве, непонятно чем занимаясь. В общем, сработала классическая логика: «кто шляпку спер, тот и старушку пришил».
В Вижае Юрия Юдина взяли в плотный оборот. Не в том смысле, что связали, затащили в подвал и применили допрос третьей степени. Скорее, наоборот: пригласили в баньку, прогреть воспалившиеся суставы или что там у него воспалилось. А пока он сидел в парилке, досконально обыскали одежду и вещи. Затем применили другое русское национальное лекарство — то самое, что по легенде изобрел великий химик Менделеев. Не периодическую таблицу элементов, разумеется, применили, а 40-градусную водку. В качестве побочного эффекта это лекарство неплохо развязывает язык.
Ну а после водки возможны самые разные варианты — на то она и водка. Скорее всего, «лечение» затянулось не на один день, и, возможно, Юдин действительно натворил в его ходе нечто, о чем ему позже крайне неприятно было вспоминать, — недаром же вырвал листы из дневника. Для нашего расследования эти подробности не важны, важен лишь итог: от подозрений Юдин полностью очистился и был отправлен домой, но при этом подарил дятловцам отсрочку — погоня по их следу двинулась лишь 1 февраля.
Прежде чем переходить к финальной реконструкции событий, развернувшихся в ночь с 1 на 2 февраля на склоне Мертвой горы, необходимо упомянуть несколько утверждений об этих событиях, высказанных в 1959 году как предположения, но затем постепенно превратившихся в постулаты, скорее даже в догматы, которые никто не оспаривает и не обсуждает, даже не задумывается над ними; все априори согласны: да, именно так все и было.
Между тем призадуматься есть над чем. И поводы усомниться тоже имеются.
Постулат № 1. «Вечерний Отортен»
Отчего-то считается, что этот боевой листок с датой 1 февраля был сочинен тем же вечером и пришпилен булавкой к брезенту палатки (изнутри, разумеется).
Но почему так? Обычные газеты с датой 1 февраля печатают накануне, 31 января. А февральские номера журналов готовят в предыдущем месяце. «Вечерний Отортен» был не обычным печатным СМИ, а разновидностью стенгазеты — но те тоже готовят заранее: пишут текст, рисуют картинки, а дату ставят ту, когда стенгазету планируется вывесить на всеобщее обозрение.
Среди дятловцев были по меньшей мере двое, знавшие толк в изготовлении стенгазет: Золотарев и сам Игорь Дятлов — оба на разных этапах своих биографий занимались редактированием стенгазет в качестве «общественной нагрузки» (так это тогда называлось).
Текста в «Вечернем Отортене» мало, так что, теоретически, боевой листок могли успеть изготовить вечером 1-го февраля, придумав шутки заранее.
Но нам известна лишь машинописная копия листка, приобщенная к уголовному делу, — а поисковики, обнаружившие в палатке канувший впоследствии оригинал, вспоминали: кроме текста, там имелись и рисунки, а рисовать их все-таки дольше, чем написать несколько рукописных строк.
Есть все основания предположить, что «Вечерний Отортен» подготовили заранее, в первые дни похода, причем подготовили к определенному событию.
И дата на нем соответствует изначально запланированному дню восхождения на Отортен. Отсюда и название, и шутливое упоминание снежных человеков, якобы обитающих на склонах Отортена.
График похода сбился, 1 февраля до Отортена было еще шагать и шагать — однако листок все же вывесили, не пропадать же трудам. Но вполне возможно, что писали и рисовали его не в тот вечер.
Постулат № 2. Все дятловцы покинули палатку одновременно и вдевятером двинулись вниз по склону
А почему, собственно, так? Как из наличия девяти цепочек следов можно сделать вывод о том, что они были оставлены одновременно?
Никак.
Почему бы не предположить, например, что сначала ушли те пятеро, чьи тела были найдены у кедра и между палаткой и кедром, — а остальная четверка отправилась вниз позже? То, что четверо были одеты гораздо теплее, как раз свидетельствует в пользу версии, что они задержались по крайней мере на время, потребовавшееся для утепления, а может, и дольше.
Иное дело, что для такого поведения надо отыскать какую-то мотивацию, — но из девяти цепочек следов никак не следует, что все пошли вниз дружно и разом.
Да и не все ладно с этими цепочками. Для начала вызывает сомнения их количество — история примерно та же, что с числом лыж, уложенных под днище палатки; мы уже разбирали, какие странные метаморфозы происходили с ним в уголовном деле.
18 апреля 1959 года, допрос в рамках уголовного дела ивдельского прокурора Темпалова (именно он первым из всех следователей побывал на месте происшествия). Темпалов категоричен в своих показаниях:
«Внизу от палатки 50–60 (очевидно, в 50–60 метрах. — В. Т.) от нас на склоне я обнаружил 8 пар следов людей, которые тщательно рассмотрел, но они были деформированы ввиду ветров и колебаний температуры. Девятого следа установить мне не удалось и его не было. Следы мною сфотографированы. Они шли вниз от палатки. Следы показали мне что люди шли нормальным шагом вниз с горы».
Не было девятого следа. Он появляется (на бумаге, а не снегу, разумеется) позже, когда стало ясно, что все девять дятловцев находятся внизу, примерно в том направлении, куда ведут следы.
В постановлении от 28.05 о прекращении уголовного дела за авторством хорошо нам известного прокурора-криминалиста Иванова читаем:
«Ниже палатки, на протяжении до 500 метров на снегу сохранились следы людей, идущих от палатки в долину и в лес. Следы хорошо сохранились и их насчитывалось 8–9 пар. Осмотр следов показал, что некоторые из них почти босой ногой оставлены (например, в одном х/б. носке), другие имели типичное отображение валенка, ноги, обутой в мягкий носок и т. п. Дорожки следов располагались близко одна к другой, сходились и вновь расходились недалеко одна от другой. Ближе к границе леса следы исчезли — оказались занесенными снегом».