Дальнейшее чтение интереса не представляло, и книга была отложена. И без того было ясно, чем все закончится: доблестные чекисты всех победят, поймают, пресекут и не допустят, и получат заслуженные награды, а разоблаченные враги — суровое, но тоже заслуженное наказание.

Конспирология получается у нас весьма наваристая.

Огнев-Борода и Огнев-Спичкин — действительно один и тот же человек, кадровый офицер КГБ, работавший в 1959 году под прикрытием. Чем он занимался в Ивдельском районе — вопрос отдельный. Мог расследовать какие-то крупные хищения соц. собственности (золото, пушнина) — мелочами КГБ не занимался. Мог работать по политической линии — в районе хватало освобожденных из лагерей бывших власовцев, бывших бандеровцев, бывших «лесных братьев», и приглядывать за этой публикой госбезопасность должна была непременно.

И вот Огнев получает информацию от начальства, не имеющую непосредственного отношения к его заданию: дескать, через зону твоей ответственности пройдет тургруппа, один из участников которой находится в разработке как возможный шпион-инициативник. По неподтвержденным данным, фотопленки со шпионскими материалами спрятаны в бамбуковой лыжной палке. Задача: проследить, как бы чего не вышло — чтобы не махнули на лыжах через Северный полюс в Америку, например.

Впрочем, достаточно было добраться всего лишь до полюса. Там 17 марта 1959 года всплыла, проломив лед, американская атомная подводная лодка «Скейт». Причем это было не первое путешествие «Скейт» к макушке планеты — за месяц до того лодка уже побывала на полюсе, но всплывать не стала. Особой военной или научной нужды в плаваниях «Скейта» к полюсу не было, и при желании об истинных целях штатовских подводников можно нафантазировать все, что угодно.

Конечно, даже до полюса группа Дятлова добраться никак не могла бы. Ни при каких, даже самых благоприятных, обстоятельствах. Это тысячи километров пути в совсем иных условиях — требовалось куда более качественное снаряжение и совершенно другой уровень подготовки. Да и продукты закончились бы задолго до цели.

Но и так далеко забираться не требовалось. Достаточно было выйти к побережью Карского моря — к одному из его заливов, глубоко вдающихся в материк.

Дальность автономного плавания подо льдом у атомных подводных лодок практически неограниченная. Что могло помешать (и кто мог помешать) «Скейт» всплыть, проломив лед, у советского побережья — там, где глубина позволяла?

Правильный ответ: никто не мог, и ничто не могло. Систем слежения за вражескими атомными субмаринами в те годы не существовало. Пограничная охрана побережья (наподобие той, что была на Черном море или на Балтике) отсутствовала.

Выйти к побережью — вполне реальная задача для группы дятловцев — либо, что вероятнее, для части группы. Маршрут в несколько сотен километров был им по силам, особенно если где-то на пути поджидал заранее подготовленный склад с продуктами.

Разумеется, прораб-строитель Кривонищенко не знал секретов, способных заинтересовать иностранную разведку. Но их мог знать другой дятловец, также выпускник УПИ — Рустем Слободин. Все, чем занимался этот молодой человек по месту работы — в засекреченном НИИ п/я 10 — до сих пор скрыто мраком неизвестности и государственной тайны.

Огнев-Борода-Спичкин с заданием не справился.

Недоглядел, в лучшем случае: и подозреваемый, и его сотоварищи погибли. Либо даже оказался как-то причастен к их гибели, да еще был вынужден в ходе следствия раскрыть перед милицией свое инкогнито. После чего последовали нехорошие для чекиста оргвыводы: его убрали из Ивдельского района, законопатили куда-то подальше и посевернее — вести оперработу среди песцов и белых медведей.

Любопытно, что, когда в 80-е годы УД было рассекречено и раскрутился новый виток интереса к дятловской трагедии, алчные до сенсаций журналисты и неутомимые дятловеды вновь отыскали давних свидетелей. А если не их самих (многие ушли из жизни за 30 лет), то их родственников, близких знакомых и т. п.

А вот Огнева не нашли, хотя до старческих лет ему было в тот период далеко — полтинник с хвостиком. И родственников не нашли. И близких знакомых. И среди выпускников техникумов города Уфы не нашли следов человека с фамилией Огнев.

Словно и не жил в СССР такой никогда. Человек-фантом, существовавший лишь на снимках дятловцев и в их дневниковых записях.

Забавная получилась конструкция… К сожалению, наша с Кириллом пародийная версия грешит тем же, что и ракитинская теория, и многие другие: надуманностью и умозрительностью. Так могло быть, но нет никаких доказательств, что так было. Можно спокойно выдернуть из этой конструкции чекиста-писателя Спичкина (использовать материалы дела дятловцев для своих писаний он мог, и не участвуя в событиях непосредственно) — и ничего не изменится.

КГБ можно вообще без последствий удалить из расклада — достаточно всего лишь предположить, что Огнев-Борода на самом деле был не Огневым, что он жил по поддельному паспорту. Случалось такое, и не столь уж редко. Кстати, тогда и несоответствие между возрастом по документам и возрастом «на вид» получает гораздо более логичное объяснение — уж КГБ-то, без сомнения, мог обеспечить своему сотруднику документы с «правильной» датой. А вот если паспорт краденый, с переклеенной фотографией — тут не до жира, примерно сходятся даты — и то ладно.

Крайне любопытная деталь имеется на одной фотографии с участием Бороды. Вернее, не так. Крайне любопытная деталь там отсутствует: у Огнева на снимке нет руки. Не всей, лишь кисти — рукав заканчивается, но кисть руки из него не торчит.

Если рассмотреть снимок с увеличением, видно: Борода не поджал пальцы, не втянул кисть в рукав — так часто поступают на морозе, но не похоже, что Огнев успел озябнуть: головной убор он не посчитал нужным надеть. Нет, кисть исчезла со снимка из-за дефекта пленки, темного пятна на негативе (после проявки оно стало белым — белее, чем снег, служащий фоном). Это не единственное повреждение пленки — белое пятно в небе над бараком не облако, а точно такой же дефект.

Но дефект, скрывший руку Бороды, какой-то уж очень аккуратный. Не затронут ни сам рукав, ни пола штормовки, находящаяся совсем рядом. Поневоле возникает подозрение, что кисть руки спрятали специально. Словно бы кто-то взял тушь или чернила — и крайне осторожно замазал на негативе эту деталь снимка, не зацепив ни рукав бушлата, ни штормовку.

Илл. 54. Дятловцы готовятся к отъезду из поселка 41-го квартала. Где кисть руки Бороды? Подвернулся под бензопилу на лесосеке? Травматическая ампутация пальцев и даже конечностей — профессиональная травма лесорубов, но с руками у Огнева все было в порядке, кисть удалена лишь со снимка, причем не фотошопом — задолго до появления и этой программы, и вообще персональных компьютеров.

Сразу же возникает вопрос: а кто проявлял пленки? Кто печатал фотографии?

И каков был путь пленок от палатки на склоне Мертвой горы до Фонда Дятлова, где они хранятся по сей день?

Ответы на все эти вопросы есть — но ответы, вызывающие лишь недоумение.

Проявлял и печатал не какой-нибудь эксперт прокуратуры, чего логично было бы ожидать. Нет, эту ответственную и важную для следствия работу, самодеятельности не терпящую, прокурор-криминалист Иванов поручил… студенту и туристу Сергею Согрину.

Имя Согрина часто мелькает на этих страницах, причем в эпизодах значимых, так что имеет смысл остановиться на личности Сергея Николаевича. Тем более, что он весьма и весьма выделяется в общей массе туристов, занимавшихся поисками дятловцев.

Илл. 55. Сергей Согрин, снимок 1954 года. Любопытно, что Согрину на этом снимке всего семнадцать лет, он даже еще не успел поступить в УПИ, но уже руководит походом 2-й категории трудности по Среднему Уралу.